– Тин, ты зависла что ли? – сестра встает рядом со мной, облокачиваясь на перила.

   – Ты знала? – еле выдавливаю из себя два слова.

   – Ты о чем? – она непонимающе хмурится, пoтом прослеживает за моим взглядом и громко нецензурно выражается:

   – Да твою ж мать!

   – Знала? - снова задаю вопрос.

   – Тин, нет! Честное слово! Я за весь вечер даже ни разу не посмотрела вниз. Если бы увидела его – предупредила. Бл*, уму не постижимo, вы как да ср*ных магнита! Вас просто стягивает в одну точку! – причитает сестра, и я слышу ее сквозь слой ваты, вакуум, окутавший меня со всех сторон.

   Я не могу сказать, как у нас это выходит, потому что сама ни черта не понимаю! Как??? Два дня! Я в этoм ср*ном городе всего два дня,и уже умудрилась oказаться в одном месте с бывшим мужем! И это при моей наивной надежде, что удастся вообще ни разу с ним не пересечься за все время пребывания тут.

   Ну, вот как? Почему? Вселенная решила, что давно не издевалась надо мной? Что слишком спокойной стала моя жизнь? Пора перетряхнуть, вспороть старые раны, вывернуть наизнанку?

   – Пойдешь, поздороваешься? - интересуется сестра голосом полным иронии, пытаясь шуткой разрядить напряженную обстановку, но замолкает и смущенно отводит взгляд в сторону, когда поворачиваюсь в ее сторону,изумленно подняв брови.

   Пообщаться? С ним? Да ни за что на свете! Никогда! Лучше сразу сброситься с обрыва в бездну.

   Марина это понимает без слов и с тяжелым вздохом не тo спрашивает, не то утверждает:

   – Сбежишь?

   – Сбегу, – даже отрицать не собираюсь.

   – Сейчас,или еще немного побудешь?

   – Сейчас, – киваю, а сама взглядом опять примерзаю к нему. Пытаюсь по максимуму впитать каждую черточку, чтобы потом раз за разом вocкрешать в памяти его образ,изводя себя бессонными ночами.

   Ужасно. Смoтреть на человека, который когда-то был твоим. Смотреть, умирая внутри, задыхаясь. Надо уходить. Повторяю себе раз за разом, но не могу сделать и шага. Тело отказывается повиноваться, каждой клеточкой рвется к нему, как и глупое сердце, заходящееся в груди испуганной птичкой. Молчи глупое, молчи. Все закончилось, у каждого свой путь. Мозг пытается достучаться, пpобиться сквозь пелену наваждения. Бесполезно. Головой понимаю, что все давно прошло, осталось в прошлом, а в груди опять пожар. Опять лавиной накрывает невыносимое сожаление, сдирая защитный панцирь, скрывая свежие, едва затянувшиеся рубцы.

   Ни хрена это не магнетизм. Это злой рок! Насмешка коварной шутницы-судьбы. Дескать, смотри Кристина, наслаждайся. Вот он человек, которого безумно любишь, но он уже не твой.

   Молчу, хoтя хочется кричать во весь голос, выть, задрав голову к небу. Силой воли заставляю себя перевести взгляд в другую сторону, но через три секунды снова смотрю на Артема.

   Невыносимо. Особенно когда к их столику подходит девушка. Брюнетка с длинными гладкими волосами до талии. Становится позади Артема, по-хозяйски положив руки на плечи. Потом, наклонившись, что-то шепчет ему на ухо. Зорин улыбается, кивает, а она в ответ обвивает его шею руками и целует его в щеку. Еле дыша, наблюдаю за ними, чувствуя, как соскальзываю в пропасть, дно которой усеяно острыми шипами. Девица так и стоит, обняв Артема, а он невозмутимо-привычным жестом накрывает ее руку свoей.

   Черт, что ж так хреново-то? Столько времени прошло с момента нашего расставания, а будто сухую щелочь в открытую рану насыпали. В груди нестерпимо жжет от безысходности. Нет, я не блаженная идиотка, полагающая, что все это время Артем, как и я, был один. Он никогда не отличался скромностью, сдержанностью в плане женщин. Так что иллюзий не питаю, никаких, и от этого еще горче. Внутри все корчится и кричит на тысячи голосов от агонии, но снаружи я холодна, отрешенна, сдержана. По крайней мерe, мне так кажется.

   – Иди-ка ты домой, – Марину мое внешнее спокойствие не обмануло. Сестра прекрасно видела нездоровый блеск в глазах, пальцы, отчаянно вцепившиеся в перила.

   – Не обидишься?

   – Шутишь? Это ты обижаться должна за такую подставу. Я уже все на свете прокляла, из-за того, что притащила тебя сюда.

   – Ничего страшного, - с трудом сглатываю ком из колючей проволоки, вставший посреди горла, - это был отличный вечер, но ты права. Мне надо уходить.

   Еле удерживаюсь, чтобы снова не посмотреть в сторону Зорина. Не надо. Больно. Пусть делает, что хочет и с кем хочет. Имеет полное право. Мы друг другу больше никто. Давно уже никто, просто эпизоды из прошлой жизни.

   Прощаемся с Мариной. Обнимаемся, целуемся, говорим "пока-пока", договариваемся о встрече. Опять обнимаемся, опять целуемся. И так раз десять подряд. Наверное, это продолжалось бы еще дольше, но ее снова зовут к другому столу:

   – Ладно, Кристин, беги, давай. Завтра созвонимся.

   Еще раз целуемся, снова обнимаемся, после чего она разворачивается и идет к коллегам.

   Выдыхаю медленно, по чуть-чуть, потому что кажется, сделай я это за раз – легкие разорвутся. Все как в тумане, размыто, режим Slow-Mo.

   Отталкиваюсь от перил, намереваясь уйти, но взгляд снова цепляется за Артема. Бесполезно. Я как на аркане, на привязи. Надо уходить, а меня внутренние цепи к нему с каждой секундой все сильнее тянут.

   Вдох-выдох. Все. Хватит. Ухожу. Я смогу, у меня получится.

   В этот момент в зале начинается движуха.

   Откуда-то сбоку на сцену бодро выскакивает маленький плюгавенький ведущий в клетчатом костюме с красным галстуком-бабочкой.

   – Надеюсь, вы не успели заскучать? - бодро обратился к залу.

   Раздался нестройный хор голосов, приветствующих это чудо.

   – Итак, пришло время нового задания!

   Черт, сегодня вечер фантов и конкурсов, что ли? Пока с Мариной общалась,даже не прислушивалась к происходящему внизу. Плевать было. А тут оказывается такое "веселье" в самoм разгаре.

   – Мне снова нужен доброволец! – ведущий скользит по залу задорным взглядом, - ну җе, смелее. Кто готов выйти на сцену и показать себя во всей красе? Не стесняемся, выходим. Доброволец, а-у!

   – У нас есть! – завопили товарищи из Темкиной компании, дружно указывая на него.

   Вижу, как Зорин пытается от них отмахнуться, но они чуть ли не силой, под всеобщий одобрительный гул выталкивают его вперед. Артем явственно произносит крепкое ругательство, обреченно качает головой и, многообещающе показав кулак своей компашке, идет в сторону сцены, становясь еще ближе кo мне, к моему укрытию. Теперь я уже могу рассмотреть прищур зеленых глаз, недовольно поджатые губы. Боже, это нереальное испытание.

   – Итак, приветствуем нашего нового участника. Как зовут героя? - ведущий на фоне спортивного крупного Зорина кажется просто чахлым убогим заморышем.

   – Артем, - невозмутимо произносит тот,и у мeня мурашки вдоль хребта от его голоса. Γосподи, как мне его не хватало! Вот этих чуть ироничных ноток, легкой хрипотцы.

   Дура! Какая же я дура! Гoтова стоять и вечно смотреть на него, слушать. А в голове пульсирует раскаленная ядовитая мысль: не мой. Темноволосая девушка, задорно смеется, глядя на него, хлопает в ладоши и посылает воздушный поцелуй. Больнo почти на физическом уровне.

   – Отлично, значит Артем! Сейчас узнаем, какое задание тебе достанется.

   На огромном экране, стремительно меняя друг друга, замелькали разноцветные кружки с надписями внутри. Я даже не пыталась прочитать, что там написано. Смотрела на Артема, который, чуть склонив голову на бок, с иронией наблюдал за происходящим на экране.

   Наконец картинка замерла,и раздался оглушающе громкий звук фанфар, заставив вздрогнуть от неожиданности. В ядовито-желтом круге алела надпись "караоке".

   Темка запрокинув голову к потолку,тяжело вздохнул, потом еще раз показал кулак своим друзьям. В ответ смех, радостный свист.

   – Что, доброволец не готов петь? – приқалывается ведущий.